И это он, конечно, сделал зря.

Потому что испугать меня у него не получилось.

Все, что он смог, так это заставить мой организм вбросить в кровь зашкаливающее количество гормонов наслаждения, благодаря которым я ощутила небывалую для себя решимость и холодную, злую, веселую ярость, ранее мне совершенно не свойственную…

В Таиланде Таксик учил меня не только вождению автомобиля. Они, по-моему, все там в Тае помешаны на своем национальном боксе, и если не участвуют в соревнованиях, то либо болеют за своих местных кумиров, либо увлекаются еще каким-нибудь видом самообороны.

Таксик, похоже, был из тех самых, увлекающихся.

– Смотри, Машья, – поучал он меня. – Если рядом с тобой в машина сядет плохой человек, ты, главное, только пугаться не надо. Ты ему немножко ткни пальцем в глаз, и пока он будет плакать, уходи из машина.

Тогда я была уверена, что в жизни не смогу ударить человека, не то что воткнуть ему палец в глаз. А сейчас я внезапно поняла, что вот она, определяющая точка моей жизни! Та, после которой у человека только два пути: до самой гробовой доски оставаться тем, кого берут за горло…

Или же стать той, кто сама берет за горло…

Игорь взвизгнул неожиданно тоненько и схватился за глаз. Вроде и не сильно я туда ногтем ткнула, а оно вон как получилось. Надо же, одно движение – и какой эффект! Спасибо тебе, Таксик! Если еще попаду в Таиланд, с меня ящик экспортного белого рома, о котором ты рассказывал так увлеченно, словно о местной достопримечательности.

– Сволочь! – верещал Игорь. – Все, тебе конец! Поняла, тварь?!

Вместо ответа я сунула руку в карман черного жакета и достала оттуда авторучку, подаренную Виталием. Я внимательно прочитала инструкцию, прилагаемую к ней, как и рекомендовал муж, и даже немного потренировалась, осваивая ее маленький секрет.

Потому сейчас у меня все получилось просто отлично.

Большим пальцем я сначала сдвинула в сторону завитушку-предохранитель, после чего нажала на небольшой выступающий камешек. От этих нехитрых манипуляций с обратной стороны авторучки выскочил маленький фронтальный клинок, заточенный с обеих сторон до бритвенной остроты.

И этот клинок я аккуратно приставила к горлу Игоря.

Почувствовав на своем кадыке холодную сталь, преподаватель экономики перестал тереть глаз и замер.

– Успокоился? – поинтересовалась я. – Это хорошо, а то если нервную девушку оскорблять слишком часто, можно получить в шее еще одно отверстие, не предусмотренное природой. Так вот, дорогой учитель. Сегодня я буду для тебя преподавателем хороших манер, потому слушай и запоминай мою первую и последнюю лекцию. Ты больше не будешь мешаться у меня под ногами со своими дурацкими предложениями, а я не иду в полицию и не озвучиваю там свои подозрения по поводу смерти Виталия. Кстати, чтоб ты знал: меня туда уже вызывали, и следователь очень просил сообщить ему насчет гибели мужа все, что я сочту нужным. Понимаешь, о чем я?

– Д-да, понимаю, – слегка заикаясь, проговорил Игорь.

Он сидел столбом, словно черенок от швабры проглотил, вжавшись в спинку стула и боясь сделать лишнее движение. Понятное дело. Будешь тут осторожным и послушным, когда чувствуешь, как из небольшого пореза за воротник рубашки вниз по шее стекают теплые капли, постепенно пропитывая черную материю. Это, кстати, хорошо, что она черная, – свежая кровь на ней практически незаметна.

– Вот и отлично, что понимаешь, – кивнула я. – Думаю, что мы обо всем договорились. И да, учти – попробуешь броситься на меня, нож в другой глаз воткну не задумываясь, а потом скажу, что ты до меня домогался и пытался изнасиловать. Это тоже усвоил?

– Да-да, конечно.

– Вот и молодец, – кивнула я, убирая нож от его шеи. – И запомни: моя фамилия не Овечкина. Теперь я Волкова. Мария Николаевна Волкова. И никак иначе.

Я была готова к чему угодно, но Игорь лишь метнулся к двери, судорожно, со второй попытки повернул задвижку и выскочил из зала, едва не сбив с ног официанта.

Тот проводил Игоря недоуменным взглядом, потом заглянул в зал:

– У вас все хорошо?

– У нас все просто замечательно, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал непринужденно.

На самом деле меня колотила внутренняя нервная дрожь, но я очень не хотела, чтобы кто-то заметил мое состояние. Кому приятно, когда люди замечают твою слабость…

В машине я немного пришла в себя. И хотя мелькнула у меня мысль вызвать такси, я все же решилась поехать самостоятельно.

И не пожалела, с удивлением обнаружив, что вождение меня успокаивает. Ты словно передвигаешься в своем домике на колесах, отгородившись от всех металлическими стенами и купаясь в пусть ложном, но таком реальном ощущении защищенности от всего мира – и полной изоляции от него. Эта агрессивная среда за бортом твоего и только твоего личного пространства кажется эфемерной, придуманной, ненастоящей. Царством теней, от которого тебя отделяют границы автомобиля, – и ты движешься к своей цели, и никто не в силах остановить тебя…

Пока я ехала, несколько раз прокрутила в голове сцену в ресторане, поражаясь собственной наглости и самоуверенности. Это ж все равно что с зубочисткой выйти против тигра – и напугать его.

Я даже рассмеялась, вспомнив, как Игорь с бледным от страха лицом бежал от меня, держась за шею окровавленными пальцами. А все потому, что нечего меня за горло хватать и пытаться заставить играть по своим правилам!

Конечно, возможно, я потом пожалею о своем поведении – но сейчас я не жалела ни о чем. Мне реально нравилась эта новая Мария Волкова, словно бабочка из тесного кокона вылупившаяся из Овечкиной и расправившая крылья.

Правда, я пришла к выводу, что со своей сексуальностью нужно что-то делать… Мне до сих пор было стыдно за свой оргазм, случившийся, когда Игорь взял меня за горло. Похоже, мое тело, вырвавшееся из замкнутого круга дом-учеба-работа, властно потребовало от меня то, в чем я ему так долго отказывала. Природу можно обмануть лишь на некоторое время, и когда это время заканчивается, начинают случаться такие вот конфузы.

Надо же! Кто бы мог подумать, что я настолько чувственная натура? Мужика, что ли, себе завести… Или заехать в секс-шоп и приобрести там какое-нибудь приспособление, решающее подобные проблемы?

Идея насчет приспособления мне понравилась больше – с заменителем мужчины, похоже, будет проще во всех смыслах. Никто мозг не выносит, не угрожает, не приказывает подписать то, что ты не хочешь подписывать.

Вот только набраться бы смелости зайти в этот магазин… Так-то для меня приставить нож к горлу мужику оказалось намного легче, чем решиться открыть дверь в торговую точку со скромной вывеской и начать выбирать из представленного ассортимента то, что кардинально решит возникшую проблему…

– Маньячка сексуальная, – усмехнулась я. – Какие-то у тебя мысли не те для убитой горем вдовы. Давай-ка для начала выспись, разберись с делами фирмы, а потом уже будешь решать свои эротические проблемы.

Придя к такому заключению, я доехала до дома и с ходу принялась осуществлять первую часть плана. Разделась, наскоро приняла душ и рухнула в постель. Этот день выпил из меня последние силы, которых осталось ровно столько, чтобы дотянуть до подушки и провалиться в беспробудный сон.

Глава 22

И мне снова приснился Виталий.

Живой.

Улыбающийся…

Он подошел, протянул ко мне руки – и я упала в его объятия, шепча:

– Я так ждала тебя… Мне сказали, что ты умер, а я не верила…

– Я умер? – удивился Виталий. – Да нет, я просто ушел туда, куда должен был уйти. Вот только жаль, что здесь нет тебя. Я так скучаю…

– Я тоже, – проговорила я, чувствуя, как по моим щекам текут слезы. – Мне тебя очень не хватает…

– Не плачь, – проговорил муж, гладя меня по волосам. – Слезы еще не вернули ни одного из ушедших, зато доставили много страданий оставшимся. Не нужно мучить себя. Просто живи – и постарайся не подвести меня.